«Фармбизнес по стерилизации населения» Инициаторы запрета на «смену пола» верят в «трансгендерную секту». Эксперты же говорят об откате России на 50 лет назад

Законопроект, полностью запрещающий в России «смену пола», прошел все три чтения в Госдуме, причем со стремительной скоростью. Первое чтение состоялось в середине июня, второе — на прошедшей неделе, а третье — на следующий день после второго. За проголосовали все 386 присутствующих депутатов. Одновременно было принято специальное постановление Госдумы с предписанием Минздраву внести необходимые изменения в нормативные акты, действующие в России по требованию ВОЗ. Теперь документ должен согласовать Совет Федерации. Последняя подпись — за президентом.

Законотворцы предлагают дополнить федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» статьей 45.1 — «Запрет смены пола человека». С законодательной инициативой выступили в конце мая депутаты всех фракций во главе со спикером Госдумы Вячеславом Володиным. «Вдумайтесь: операций по смене пола в США за последние 10 лет стало больше в 50 раз — трансгендеров (по данным 2022 года) 1,640 миллиона. Чудовищная тенденция! Это путь, ведущий к вырождению нации», — прокомментировал спикер.

Закон вводит запрет на хирургическое вмешательство и гормональную терапию. Также запрещается изменять гражданский пол в документах. Уже сменившим пол гражданам будет запрещено усыновлять детей, а их брак будет аннулирован. Трансгендерные люди не смогут быть опекунами или попечителями. Право на «смену пола» по документу сохранят только дети, для которых это — «лечение врожденных физиологических аномалий формирования пола».

Сторонники закона апеллируют к Конституции, где закреплена «защита института брака как союза мужчины и женщины», и к Стратегии национальной безопасности, где уделено особое внимание «защите традиционных духовно-нравственных основ российского общества». Они убеждены — или декларируют убежденность — в существовании целой индустрии, втягивающей подростков в «трансгендерную секту» исключительно ради наживы.

Против закона выступают юристы, врачи и сами трансгендерные персоны. Они говорят, что его не исправить никакими поправками и можно только отозвать. Также эксперты заявляют, что возможность трансгендерного перехода — вовсе не новый тренд, якобы «навязанный Западом», а право, которое существовало у людей даже в Советском Союзе.

«Они не обсуждают закон о террористах с террористами»

23 июня, спустя месяц после появления законопроекта, за круглым столом на московской площадке Независимой психиатрической ассоциации собрались правозащитники, медики и люди, которые совершили или готовятся совершить трансгендерный переход. Всего 50 участников. Часть собравшихся — врачи и трансперсоны — попросили не цитировать их на публичных площадках, объяснив это тем, что государство на них давит. Другие же — почти каждый второй — убеждены, что анонимность сейчас опасна для будущего. Они требуют немедленных активных действий, говоря, что если законопроект, запрещающий трансгендерный переход, примут, то трансперсоны будут вынуждены «или покончить жизнь самоубийством, или покинуть страну». Побег при этом не избавит от «болезненного ощущения гендера».

Юрист Владимир Комов считает, что закон лишит транслюдей права распоряжаться собственным телом, а врачи не смогут обеспечить им «адекватное лечение», исходя из «неких идеологических принципов».

Трансгендерный переход — процесс приведения гендерной роли и тела человека в соответствие с его внутренним самоощущением (гендерной идентичностью). Международная классификация болезней 11-го пересмотра (МКБ-11) исключила транссексуализм из списка заболеваний, однако в России пока действует — и будет действовать до 2025 года — МКБ-10. Единственный симптом — ощущение себя человеком другого гендера, которое сопровождают тяжелые формы депрессии и дезадаптации. Трансперсонам в России оказывают медицинскую помощь. После прохождения врачебной комиссии, в которую входят сексологи, психиатры и психологи, они получают право на «лечение» — то есть трансгендерный переход. Он предполагает изменение первичных и вторичных половых признаков с помощью гормональных препаратов и/или хирургического вмешательства, а также смену паспортного имени и юридического пола, социализацию в новой гендерной роли.

Врачебная комиссия, как говорит исполнительный директор Независимой психиатрической ассоциации Любовь Виноградова, не только ставит диагноз и выдает справки. Она также должна исключить у обратившегося тяжелые бредовые расстройства. Это — пока. Потом останется лишь диагноз. «А помощь [будет] запрещена», — резюмирует Виноградова.

Весь законопроект занимает одну страницу. А вот пояснительная записка к нему — две с половиной. В ней авторы инициативы ссылаются на необходимость защиты «традиционных российских ценностей» и российского общества от «деструктивного воздействия». Получается, говорит юристка-правозащитница Ольга Кви, реализация права на медицинскую помощь противоречит традиционным ценностям? «Пока речь идет только о дискриминации трансгендерных людей, но это может касаться всего общества. Можно сказать, закон находит группу людей, которую могут лишить помощи», — заявляет она. По мнению юристки, законопроект демонстрирует опасную тенденцию: внедрение в России общеобязательной системы взглядов.

Владимир Комов принадлежит к тем правозащитникам, которые были готовы сотрудничать с Госдумой: предлагать поправки в законопроект, которые устроили бы и трансперсон, и медицинское сообщество, и законодателей. И запросы на предложения по корректировке документа от депутатов поступали (Комов не говорит, от кого именно). Однако в результате обсуждения внутри юридического сообщества было решено никаких поправок, «направленных на улучшение противоправных в корне законопроектов», не предлагать.

Комов также вспоминает, что у депутатов не принято обсуждать законопроекты с теми, чьей жизни они могут напрямую коснуться. Юрист цитирует ответ одного из депутатов журналистам в 2013 году, когда был принят закон о запрете так называемой ЛГБТ-пропаганды среди несовершеннолетних: «Отчетливо помню эту цитату в прессе. Депутат сказал: мы не позвали ЛГБТ-активистов на обсуждение закона, так как мы не обсуждаем закон о запрете терроризма с террористами».

Участники круглого стола убеждены: законопроект невозможно улучшить. Его необходимо отозвать.

Однако это вряд ли случится. Законопроект внесли от имени 360 депутатов из 450, включая председателей всех пяти фракций и председателя Госдумы, все имена даже не поместились в шапке документа. Да и сама скорость рассмотрения закона не вызывает сомнений в том, что он будет принят: его внесли в Госдуму 30 мая, первое чтение состоялось 14 июня, второе — 13 июля, а третье, окончательное — 14-го.

«А о каком широком обсуждении идет речь? Закон об иноагентах обсуждался несколько месяцев, а этот законопроект — стремительный! Может, Совет Федерации спасет граждан? Или президент страны?» — задается риторическими вопросами Наталия Евдокимова, ответственный секретарь Правозащитного совета Санкт-Петербурга. Она тут же оговаривается, что эта надежда — призрачна. Хотя не исключено, что на защиту граждан встанет Конституционный суд.

Участник круглого стола Саша (фамилию он просил не называть) совершил трансгендерный переход. «Депутатов совсем не заботят права тех, кому они навязывают эти правила, им даже неважно сохранять человечность. Поэтому нет смысла надеяться на возврат к правовому государству, на некие переговорные процессы, на их желание услышать тех, в отношении которых они принимают закон», — размышляет Саша. Предложений, как действовать в этой ситуации, у него нет: «Что мы можем предложить депутатам? У нас ничего и нет для них. Мы воюем словом против того, у кого палки».

«Истинный трансгендер — один на миллион»

Законопроект поддерживает Русская православная церковь. 7 июля организация разместила заявление, где говорится, что церковь «отвергает попытки определенных политических сил препятствовать принятию законодательства, защищающего прирожденный пол человека, который мы считаем даром Божиим». В тексте также утверждается, что «оказание медицинских услуг по так называемой смене пола приобретает характеристики массовой индустрии, которая извлекает выгоду из страданий людей».

Про то, что в России «практика смены пола и информирование граждан о такой возможности только набирают обороты», говорится и в пояснительной записке к законопроекту. В качестве доказательства приводится статистика МВД, согласно которой с 2016 по 2022 год за заменой паспорта гражданина РФ по основанию «изменение пола» обратились 2990 человек, в 2016 году таковых было 142 человека, в 2022-м — 996.

Депутат фракции «Единая Россия» Николай Николаев — ярый защитник законопроекта и активно его продвигает. На одной из пресс-конференций он встретился со своими оппонентами и, как говорит, внезапно для себя узнал, что «пять хирургов делят рынок операций в количестве 200 штук в год». Получается, делает вывод депутат, «при стоимости [одной операции] даже в один миллион рублей рынок <…> составляет 200 миллионов [рублей] в год». Со слов депутата, справку в транс-френдли-комиссиях также продают: «Могу предложить ознакомиться с материалами, которые есть у меня, из которых следует, что купить справку можно за 30 тысяч рублей, потратив на это три дня».

«Впечатление, честно говоря, удручающее. Мы видим пример, когда под благовидными предлогами, прикрываясь образом врача, который всегда вызывает уважение, людей просто калечат. И ради чего? Ради наживы», — убежден депутат Госдумы.

Он уверен: ярые противники закона — это те, кто в случае его принятия лишится стабильного и высокого заработка.

Ни экспертам — медикам, правозащитникам, ЛГБТ-активистам, — ни исследованиям депутат не верит. «Все они будут говорить о том, что мы ничего не понимаем, что есть, мол, “трансгендерные персоны”, которые “действительно-действительно” нуждаются в смене пола и соответствующих операциях. Будут показывать исследования, документы ВОЗ, сыпать терминами и упрекать нас в некомпетентности. На самом деле, может ли неврач что-либо понимать в трансгендерности? Будут делать все, чтобы в законопроекте появились удобные исключения и чтобы их бизнес и дальше существовал и развивался, — рассуждает Николай Николаев в разговоре с “Гласной”. — На одной чаше весов — молодая перспективная “индустрия”, прикрывающаяся привлеченными экспертами, а на другой — судьбы детей, родителей, семей. В конце концов, страны. Я это говорю без малейшего преувеличения».

Он считает, что новый закон защитит не только тех, на ком зарабатывают меди ки, но и родителей, чьи дети «были втянуты в трансгендерную секту». Он подробно разъясняет «Гласной» «схему вовлечения подростков», о которой, как утверждает, узнал от родителей, чьи дети совершили трансгендерный переход. Сначала их якобы начинают обрабатывать через соцсети, находят «болезненные ощущения, они, наверное, у каждого подростка в жизни встречаются». Затем к работе подключаются активисты-психологи, которые могут предлагать пройти курс лечения и подсказывают гормональные препараты, доступные без рецепта. «Через полгода такой самостоятельной гормональной терапии человека уже невозможно узнать», — говорит депутат.

Николаев убежден, что в теме с трансперсонами психологи играют одну из главных ролей: «По сути, они выступают в роли вербовщика, манипулируя неокрепшим сознанием подростка. Мы как общество начинаем доверять психологам больше, чем врачам, учителям, родителям и священникам». При этом, подчеркивает депутат, они «есть везде», даже в детских садах и школах, где психолог — вообще «единственный человек, который имеет полный доступ к любому ребенку, имеет право разговаривать с ним на любые темы и советовать, как себя вести».

Законотворец считает, в России назрела необходимость принятия закона, который бы также «урегулировал деятельность психологов и оказание психологической помощи», но это потом, а сейчас главная задача — разобраться с трансгендерами. При этом, подчеркивает Николаев, депутаты Госдумы сохранят возможность медицинской помощи тем людям, у которых присутствуют «врожденные органические изменения», вот только, утверждает собеседник, «истинных трансгендеров — один на миллион» (откуда такая цифра, Николаев не пояснил), да и этому единственному, дескать, нужны не медицинские процедуры, а помощь психиатра.

Говорит депутат и про защиту «традиционных российских ценностей», на которую его коллеги напирают в пояснительной записке к законопроекту: «Сегодня происходит не ренессанс косовороток, а поиск сути. Можно даже сказать, поиск духа. Не номинальной внешней традиции, а пути, основанного на ценностях. Вернуться в прошлое, как это пытаются представить наши оппоненты, невозможно. Традиция — не сбор и культивирование атрибутов прошлого, а принцип построения будущего». Запрет трансгендерного перехода — наряду с запретом иностранцам использовать в РФ институт суррогатного материнства — депутат называет «отработкой метода реализации традиционализма в политической практике».

Николай Николаев также рассказал, что он обсуждает с коллегами необходимость создать «национальный раздел» в Международной классификации болезней — «чтобы транссексуализм и педофилия не смогли стать особенностями здоровья». Депутат оговорился, что в законе это прописать вряд ли получится, но есть и другие пути: через «постановления и поручения парламента». Депутат Госдумы от КПРФ Ирина Филатова, например, предложила наложить мораторий на МКБ-11. Она также заявила, что «гендерная идеология, на основании которой строится этот жуткий фармбизнес по стерилизации населения, должна быть признана экстремизмом».

Читайте также «Отменить» тысячи россиян

Чем опасен закон о полном запрете смены пола. Объясняет психолог

«Транссексуализм был официально признан в СССР»

Петиция, адресованная Госдуме и Минздраву, с просьбой снять с рассмотрения законопроект, «ограничивающий возможности смены гражданского пола и получения медицинской помощи для трансгендерных людей», была размещена на сайте Change.org 27 мая. На момент подготовки публикации ее подписали более семи тысяч человек. Автор петиции — Яна Кирей-Ситникова, открытая трансперсона и, как она себя называет, исследовательница трансгендерности.

Возможность смены гражданского пола существовала на территории России с двадцатых годов прошлого века, говорит Кирей-Ситникова. Она ссылается на циркуляр НКВД РСФСР № 146 от 22 апреля 1926 года, который определял порядок записей пола, имени и фамилии для гермафродитов, но экспертка утверждает, что смена документов была доступна и трансперсонам, так как их состояние относили к «психическому гермафродитизму». Затем возможность смены гражданского пола была определена в Постановлении Совета министров СССР № 1006 от 10 декабря 1976 года. По словам исследовательницы, именно на этот документ позже опирались Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Литва и Туркменистан, разрабатывая собственные положения.

Также в семидесятые вышли первые научные работы доктора медицинских наук, основателя советской школы психоэндокринологии Арона Белкина о формировании гендерной идентичности у транс- и интерсекс-людей. В одной из них он писал: «Смена пола у таких лиц [трансперсон] является высокогуманным актом, помогающим личности не только избавиться от мучительной для нее ситуации, приводящей порой к суицидальным поступкам, но и найти свое место в обществе».

Официально транссексуализм был признан в СССР в 1983 году, после выпуска адаптированной версии 9-й Международной классификации болезней. В 1991 году были утверждены первые советские клинические рекомендации по транссексуализму, где смена гражданского пола, гормональная терапия и хирургические вмешательства были рекомендованы в качестве методов помощи трансгендерным людям. Первые российские клинические рекомендации по транссексуализму, вышедшие в 1999 году, во многом повторяли советский подход, говорит Кирей-Ситникова. Внутренняя логика современных документов и терминология (в частности, термин «половая переориентация») также отсылают к рекомендациям начала девяностых.

«Получается, подходы к лечению трансгендерности укоренены в советских традициях. Это не нечто такое, навязанное “Западом”», — заявляет Яна Кирей-Ситникова.

При этом в последние годы в России разрабатывались новые клинические рекомендации по оказанию помощи трансгендерным людям. Согласно приказу Минздрава № 103н от 28 февраля 2019 года, они должны основываться на принципах доказательной медицины. До этого, говорит Кирей-Ситникова, основывались на опыте врачей и не подкреплялись эпидемиологическими исследованиями. «Исследования показывают, что гендерный переход (заместительная гормональная терапия, хирургические операции, смена гражданского пола) позитивно влияет на качество жизни транслюдей, снижает гендерную дисфорию, депрессию и тревожность», — утверждает экспертка.

«Если мы — психиатры и врачи — будем молчать, то ситуация как с ЛГБТ-персонами, так и с общей защитой прав, в том числе прав самих врачей, будет только ухудшаться. Все психиатрическое сообщество должно выступить против принятия этого закона, — убеждена Любовь Виноградова. — Но пока этого нет. К сожалению. Не все психиатры готовы дать отзыв на этот закон».

Евгений Карякин, юрист научного центра психического здоровья, соглашается — он говорит, что «план по лишению гражданских прав» и трансперсон, и всего ЛГБТ-комьюнити в целом реализуется при помощи медицинского сообщества. Он также ссылается на опыт СССР, только другого толка — имея в виду использование психиатрии не только в медицинских, но и в политических целях. Советского Союза больше нет, но «старые медицинские кадры сохранились», комментирует Карякин: «Перешагивание через профессиональные стандарты в угоду начальству присутствует. Конечно, все врачи всё понимают, но им легче промолчать, чем пойти против системы».

***
Активисты не намерены останавливаться. Несколько ЛГБТ-организаций, учитывая результаты прошедшего круглого стола и рекомендации российских правозащитников, разработали и начали национальную кампанию адвокации. Они намерены добиться уточнений со стороны судебных органов, Конституционного суда. «Одновременно ведется работа по информированию международных институтов о ситуации в стране», — рассказывают «Гласной» активисты .

«Власти России уверены, что с учетом ситуации в мире, где наступление на права ЛГБТ идет во многих странах, такими вот законами, как сегодняшний, удастся вовлечь больше стран даже единой Европы в фарватер Владимира Путина. Важно поддерживать общемировое движение против таких законов, добиваться признания России страной, опасной для ЛГБТ-людей, документировать многочисленные нарушения и добиваться позиции от международных судебных органов», — заключают активисты.

Редактор: Анастасия Сечина